Исполнительный директор Ассоциации онкологов Северо-Западного Федерального округа, научный сотрудник ФГБУ «НИИ онкологии им. Н.Н. Петрова» Минздрава России и Университета Тампере Антон Барчук рассказал редакции Вести.Медицина в рамках ассамблеи «Защищенное поколение» насколько безопасны онкомаркеры, какие обследования нужно пройти, и что вообще стоит делать, чтобы избежать смертельно опасного заболевания.

Заболеваемость раком во всем мире растёт — эксперты говорят, что стали лучше выявлять рак. Стали ли лучше лечить онкологические заболевания?

Сама заболеваемость растет по нескольким причинам. Да, стали лучше выявлять, возможно, стали чаще обращаться к врачу, когда что-то беспокоит – это позитивная тенденция. Количество случаев рака растет и по другим причинам. Есть определенные факторы риска развития рака, распространенность которых растет – среди них ожирение и вирус папилломы человека (ВПЧ). Из-за этого растет заболеваемость теми опухолями, которые эти факторы вызывают, для ожирения это колоректальный рак, для ВПЧ – это рак шейки матки, например.

В России в 2018 году выявили 617 тысяч новых случаев онкологических заболеваний, это на 20 тысяч больше, чем годом ранее (данные Национального медицинского исследовательского центра радиологии Минздрава РФ). Главный онколог Минздрава Андрей Каприн прогнозирует стремительное увеличение числа онкобольных в России в ближайшее время. Это связано, в том числе, с более эффективной системой ранней диагностики.

Лечат, скорее всего, лучше, так как смертность от онкологических заболеваний снижается. Но это опять-таки касается не всех опухолей, и смертность снижается по-разному. Например, снижение смертности от рака молочной железы и колоректального рака на фоне повышения заболеваниями может свидетельствовать о прогрессе в лечении. При этом, снижение смертности от рака легкого, скорее всего, связано с тем, что люди стали меньше курить, а значит болеть раком легкого, а значит и стали меньше умирать от него.

Как сейчас обстоят дела с профильными специалистами и учреждениями в России – достаточно ли их? Какие положительные изменения здесь произошли?

Учреждений более, чем достаточно. В некоторых регионах, а также в Москве и Питере можно даже выбирать, но речь должна идти не о количестве учреждений, а о качестве помощи в них. Учреждения сильно отличаются между собой по оснащению, кадровому составу. И тут сложнее оценить, не имея объективных данных о выживаемости больных после лечения. Сейчас мы пытаемся сопоставить выживаемость пациентов в разных регионах Северо-Запада и видим, что это не так просто. Ведь различается не только качество оказания онкологической помощи, но и то, какие пациенты лечатся в разных учреждения.

Согласно данным ВЦИОМ, больше половины (51%) россиян уверены, что качественная медицинская помощь при онкологических заболеваниях недоступна. Речь, по их мнению, идет как и о высокой стоимости лечения, так и о недостатке опытных медицинских специалистов и необходимого в больницах оборудования. Порядка 60% респондентов рассказали социологам, что столкнулись с раком на примере родственников и друзей, а 14% — на собственном опыте.

Надо учитывать разные факторы, насколько сложные случаи проходят лечения, какие стадии. Выживаемость можно сравнивать, только учитывая различные факторы. Но предварительно выходит, что по некоторым видам онкологических заболеваний выживаемость в регионах выше, чем в больших городах. В некоторых регионах мы видим четкий прогресс в качестве оказания онкологической помощи. Если все же говорить о каких-то усредненных данных, то по всей видимости снижение смертности от рака молочной железы и колоректального рака в последние 10 лет обусловлено повышением качества оказания онкологической помощи.

Насколько сегодня квалифицированы и подготовлены сами специалисты? Достаточно ли их?

Со специалистами все сложнее. Многие регионы, несмотря на хорошее оснащение и оборудование, испытывают дефицит кадрового состава. Опять же очень сложно оценивать в среднем, потому что в каждом регионе свои особенности. Регионам, где есть медицинские высшие учебные заведения, немного проще. Но все равно многие врачи стремятся в крупные города: Москву и Петербург, где переизбыток кадров.

Опять-таки, количество не всегда превращается в качество. Но в последнее время все чаще встречаешь врачей, которые пользуются в практике адекватными источниками информации – международными исследованиями и рекомендациями.

Самые болезненное с точки зрения кадрового состава место для онкологической помощи – это как раз не онкологи, а патоморфологи. Их очень мало, а квалифицированных еще меньше. В современной онкологии без них невозможно оказать нужный, а главное правильный объем онкологической помощи.

Раньше многие уезжали на диагностику и лечение за границу. Насколько российские онкологи сегодня сопоставимы по уровню с зарубежными специалистами? Поменялось ли что-то здесь?

В России есть специалисты в отдельных узких областях онкологии, уровень которых не ниже ведущих специалистов из других стран. При желании можно найти такого специалиста. Но надо понимать, что это не глобальное решение проблемы: как за границу могут отправиться не все, так и российские ведущие специалисты крайне востребованы. Но хорошая новость в том, что средний уровень российских специалистов растет. Постепенно меняется отношение самих врачей к восприятию информации об адекватной онкологической помощи, международным стандартам и принципам лечения.

Это длительный и сложный процесс, но приятно то, что лидеры в своих областях онкологии (российские и зарубежные) стараются обучать врачей внутри страны. Не всегда это получается, есть разный опыт, но глобальные тенденции все же положительные.

Сегодня каждый человек может сдать разные анализы на огромное количество заболеваний, в том числе, на онкомаркеры. Необходимо ли сдавать такие анализы?

Нет ни одного онкомаркера крови, который был бы рекомендован на сегодняшний день в качестве эффективного метода скрининга хоть какого-нибудь онкологического заболевания. В самом лучшем случае они бесполезны. В худшем – могут принести только вред по двум причинам: они могут не выявить реальное заболевание и дать ложное чувство уверенности, что человек здоров; они могут указать на несуществующее заболевание. Последствия и того и другого события могут быть губительны для здоровья человека.

По данным социологических исследований, каждый второй россиянин никогда не сдавал анализы на онкомаркеры. Комплексную диагностику за последний год прошли лишь четверть респондентов, а 12% делали это два-три года назад.

В перспективе ближайшего будущего можно обсуждать только один онкомаркер крови – простаспецифический антиген (ПСА), как первый этап скрининга рака простаты. Но это только тогда, когда будет решена проблема гипердиагностики (ошибочное медицинское заключение о наличии у обследуемого болезни или её осложнений), которую он вызывает. Первые результаты исследований будут доступны лет через 10.

Но на самом деле, даже если бы у нас был бы набор онкомаркеров, которые помогают эффективно выявлять опухоли, то без четких рекомендаций и квалифицированных специалистов для дальнейшего обследования и лечения выявленных заболеваний, их использование может привести к большему вреду, чем к пользе.

Какие тогда нужно пройти обследования на наличие онкологических заболеваний и в каком возрасте? С какой периодичностью это надо делать?

Во многих странах внедряются только три программы скрининга онкологических заболеваний: скрининг рака шейки матки с помощью теста ВПЧ и цитологического исследования, скрининг рака кишечника с помощью анализа кала на скрытую кровь и колоноскопии и скрининг рака молочной железы с помощью маммографии. В будущем обсуждается возможность начала скрининг рака легкого с помощью компьютерной томографии и скрининга рака представительной железы с помощью ПСА и МРТ (магнитно-резонансная томография).

Если скрининг рака шейки матки – это возраст старше 25 лет (при этом ВПЧ тест после 30), то скрининг рака кишечника и рака молочной железы – старше 50. Оптимальная частота прохождения обследования при скрининге рака шейки матки — 3-5 лет, при скрининге рака молочной железы и колоректального рака – раз в 2 года.

Но многое зависит от качества диагностики в рамках скрининга, которую зачастую мы сами не можем объективно оценить. При этом, для скрининга нужны высококвалифицированные кадры и высокий уровень диагностического оборудования. Именно поэтому скрининг работает в рамках организованных программ, а не когда люди обследуются самостоятельно.

Нужно ли что-то проходить детям?

Можем ли мы что-то сделать для детей – наверное, да. Это вакцинация против гепатита B и ВПЧ, которые в перспективе десятилетий снижают риск заболевать раком печени и опухолями, связанными с ВПЧ (рак шейки матки, опухоли половых органов, головы и шеи). Помимо этого, от того, чем питается ребенок в детстве, зависит в будущем риск проблем со здоровьем, на это тоже можно обратить внимание.

Можем ли мы что-то сделать, чтобы не снизить вероятность возникновения онкологических заболеваний?

Пожалуй, самое эффективное, что мы можем сделать, это не обследования, а первичная профилактика, изменения образа жизни, как бы это скучно не звучало. Отказ от курения и любого контакта с табачным дымом, снижение потребления алкоголя, изменение привычки в питании, подвижный образ жизни, занятия спортом. С этого в первую очередь надо начинать.

Источник