Известный в Санкт-Петербурге хирург-онколог Георгий Прохоров не только делает технически уникальные операции по глубокому замораживанию опухолей, но и как истинный фанат своего дела тратит все заработанные деньги на изготовление не менее уникального оборудования для этих операций.

Георгий Георгиевич уже более 40 лет спасает жизни людей. Он член совета директоров Международного общества криохирургов и ведущий научный сотрудник НИИ онкологии им. Н. Н. Петрова. Наш разговор о криохирургии известный доктор начал с недостатков традиционных методов — все они весьма травматичные. Чтобы добраться до опухоли, например в брюшной полости, и заморозить ее, нужно сделать глубокую полосную операцию, за которой последует долгая реабилитация больного.

«Над тем, как сделать криооперации менее травматичными, много лет ломал голову не один я. Американцы тоже шли этим путем. Они остановились на зонде диаметром 3,85 мм, работающем на жидком азоте, немцы — на трехмиллиметровом. Мы в экспериментах с «Медспецтруб»  дошли до зонда диаметром 1 мм. Изготовить такой инструмент чрезвычайно сложно. Это штучный товар. Сварить эти трубки лазером так, чтобы швы были плотные, вообще могут только два человека. Ведь в тончайшем зонде, фактически игле, должны поместиться трубочки для подачи и возврата жидкого азота, трубочка, образующая вакуумную термоизоляцию, и корпус», — рассказал доктор корреспонденту Федерального агентства новостей.

Чтобы получить некоторый запас прочности, было решено увеличить диаметр зонда до 1,5 мм. Сделали специальную установку, работающую на дешевом азоте, вставили в нее «мозги», все которые только были на тот момент у техников и программистов. Машина научилась разговаривать, выполнять команды, удерживать температуру в заданных параметрах. А вместо стандартного для криооперации зонда (диаметром от 40 до 100 мм) на выходе тонюсенькая игла, которая входит в опухоль, замораживает ее и уходит.

«Не нанося пациенту никаких травм, мы создаем в его теле депо убитых опухолевых антигенов, которое, раздражая иммунную систему, способствует если не полному выздоровлению, то стабилизации процесса», — пояснил Георгий Георгиевич.

Первый образец  такой установки был сделан пять лет назад для клинических испытаний метода. Затем его три года регистрировали. Инициатива, как известно, наказуема. Получение разрешения в Росздравнадзоре — настоящее хождение по мукам. Но петербургские изобретатели все вытерпели и получили регистрационное удостоверение. Сегодня уже изготовлены три такие установки. Одна работает на полную мощность в Институте онкологии имени Петрова, вторая — стендовая, на ней обкатываются новые инструменты, третья изготовлена для коллег-криохирургов. Еще пять таких установок — в производстве.

«На больший размах у нас просто нет денег.  Ведь каждая из установок обходится в несколько миллионов рублей.  Мы и так тратим на развитие все, что зарабатываем.  Легли на брюхо, хоть закрывайся. Государство не финансируют это направление. Госучреждения в производстве таких единичных установок нам не в помощь. Гранты на нашу тематику не выделяются. Делаем все за свою зарплату. «Медспецтруб», где работают современные «левши» — частная организация, Международный институт криомедицины тоже. Клиническую поддержку нам оказывает Институт онкологии», — рассказал Прохоров.

Отметим, что аналогичные иностранные криоустановки (с более широкими зондами), на которых работают в США, Израиле и Китае, на порядок дороже. Несколько лет назад Россия закупила шесть западных установок, но, по словам профессора, они почти все простаивают по экономическим причинам — стоимость одной операции доходит до нескольких сот тысяч рублей.

Когда мы начинали, вспоминает  Георгий Георгиевич, испытывали заметное противодействие со стороны коллег. Но когда хирурги-онкологи увидели результаты, появилось  много сторонников. Что же касается пациентов, то они доктора просто боготворят. Александра узнала о таких технически уникальных операциях случайно.

«Некоторое время назад мне поставили диагноз — фиброаденома. Я очень расстроилась. Традиционная операция предполагала удаление доли молочной железы и близлежащих тканей. Я видела, как выглядит грудь у женщин после таких вмешательств. И мне, конечно же, этого не хотелось. Чисто случайно знакомые сказали, что есть такой доктор», — рассказала корреспонденту Федерального агентства новостей Александра.

Когда молодая женщина пришла на консультацию, Георгий Георгиевич предложил ей два варианта решения проблемы — удаление и криодеструкцию. При этом предупредил пациентку, что его метод используется в онкологии не очень широко, поскольку если криодеструкция не даст 100-процентно хорошего результата, придется опухоль удалять традиционным хирургическим путем.

«Он дал мне время на раздумье, и я решила попробовать. Операция проходила под общим наркозом, хотя, как говорил мне Георгий Георгиевич, можно было и под местным. В больнице я пробыла в общей сложности не более трех дней. Ушла домой на следующий день после операции. В течение двух-трех месяцев опухоль сама собой исчезла — растаяла как лед, растворилась. При этом грудь осталась прежнего размера, никаких следов от операции не видно, поскольку криодеструкция проводилась тонкой иглой. Место, которое занимала опухоль, заместилось здоровыми тканями молочной железы. Я очень довольна, что встретила такого доктора», — подчеркнула Александра.

Десять лет назад Георгий Георгиевич прооперировал женщину с раком молочной железы, она до сих пор жива и у нее все в порядке. Но хорошо поддаются криодеструкции, по словам  доктора, только те опухоли, которые растут медленно и долго не метастазируют. Георгию Георгиевичу многие благодарны. «Тут ехал в электричке, женщина меня увидела и начала расцеловывать, а я ее не помню. А одна 87-летняя бабушка, которая наблюдается у меня уже три года, постоянно ставит в церкви свечки за мое здравие», — сказал доктор с улыбкой. И это неудивительно, если учесть, сколько не только сил, но личных средств вкладывает Георгий Георгиевич в спасение пациентов от их недугов.

«Врачи моего поколения пришли в медицину не деньги зарабатывать, а больных спасать. Если мы сегодня не можем вылечить рак, надо сделать так, чтобы пациенты жили счастливо и по возможности долго и полноценно. И криодеструкция может в этом помочь. Мы на пороге новых иммунологических возможностей, когда организм сам будет если не уничтожать, то стабилизировать опухоль. Наша задача — активировать иммунную систему, остальное обеспечит сам организм», — сказал Георгий Георгиевич в конце нашей беседы.

Источник