Профессор Дирк Арнольд: об онкологической помощи в Германии и будущем лечения колоректального рака

НМИЦ онкологи им. Н.Н. Петрова и Европейская школа онкологии (ESO) активно развивают сотрудничество. В августе в рамках специальной программы ESO «Визит профессора» Россию посетил профессор Дирк Арнольд ‒ руководитель отделения медицинской онкологии в Klinik für Tumorbiologie (Фрайбург, Германия), директор Университетского онкологического центра в Гамбурге (UCCH). В своем интервью профессор рассказал о медицинской онкологический помощи в Германии и перспективах лечения колоректального рака в мире.

‒ Расскажите: как выстроена система помощи онкологическим больным в Германии?

‒ В Германии система оказания онкологической помощи децентрализована, и невозможно предсказать, с какого уровня (частная клиника, государственная онкологическая клиника, медицинское учреждение общего профиля и т.д.) пациент в нее «войдет». Если проиллюстрировать это на примере, то представьте, что у человека есть жалобы на боль в животе. Он обращается к гастроэнтерологу, который сразу направляет его в хирургическое отделение или центр, который занимается лечением заболеваний желудочно-кишечного тракта (не только онкологическими). В результате, пациенту сразу выполняется операция. Но если бы пациент в первую очередь был направлен к онкологу, то план лечения был бы выстроен уже по-другому (неоадъювантная химиотерапия, иной объем хирургического вмешательства и т.д.). Я считаю это главным недостатком нашей системы.

‒ Как давно в Университетской онкологической клинике Гамбурга внедрена работа мультидисциплинарных команд?

‒ В нашей практике работа в рамках мультидисциплинарных команд существует уже более 10 лет, и это единственно правильный подход к лечению онкологических пациентов. Однако, повторюсь, это относится только к специализированным онкологическим клиникам. Если пациент обратился в медицинское учреждение общего профиля и там получает лечение, то мультидисциплинарный подход (онкологический) к нему, к сожалению, не применяется.

‒ Существует ли проблема дефицита кадров в Германии?

‒ Обучение онкологии в большинстве стран Европы длится долго, людям нужно много времени посвятить учебе, чтобы стать квалифицированным специалистом. И отсюда вытекает проблема нехватки онкологов, поскольку число больных раком растет быстрее, чем число онкологов. Выход из этой ситуации мне видится следующим: проводить отбор пациентов и определять, кто из них действительно должен лечиться у узкого специалиста, а кто у онколога общей практики. Например, я, как опытный специалист, могу определять тактику лечения, а онколог общей практики мог бы контролировать выполнение рекомендаций. Кроме этого, мы стремимся к тому, чтобы пациенты могли получать необходимое лечение по месту жительства. Причем это лечение осуществляли бы также онкологи общей практики.

‒ Какие, по вашему мнению, есть перспективы лечения колоректального рака?

‒ Что касается колоректального рака, то за последние годы здесь не произошло такого качественного скачка в методах и результатах лечения, как это было, например, для меланомы и немелколеточного рака легкого с появлением новых таргетных и иммуноонкологических препаратов. Таргетная терапия при колоректальном раке оказалась не столь эффективна, как при других локализациях, в силу молекулярно-биологических особенностей этих опухолей. Но я вижу выход в мультидисциплинарном и индивидуальном подходе к лечению этих больных, когда план лечения, который может включать хирургию, химиотерапию (как системную, так и локальную химиоперфузии), таргетную терапию, выстраивается отдельно для каждого пациента в зависимости от характеристик опухоли и самого пациента.

‒ Какое клиническое исследование, из тех, в которых вы участвовали за последнее время, вы бы могли особо отметить?

‒ Месяц назад вышла публикация в журнале The New England Journal of Medicine, в которой мы представили результаты нашего исследования у пациентов с раком поджелудочной железы. Это исследование провела международная группа ученых из США, Израиля и Европы. Ключевым результатом данного исследования стало то, что у пациентов с метастатическим раком поджелудочной железы с мутацией в гене BRCA (7-8% от всех больных), эффективно применение таргетных препаратов – PARP-ингибиторов, которые на сегодняшний день применяются у пациенток с раком молочной железы и яичников (также с мутацией в гене BRCA). Безрецидивная выживаемость пациентов с раком поджелудочной железы, получавших PARP-ингибитор олапариб, была выше, чем в группе больных, получавших плацебо. Возможно, в скором времени, это изменит стандарты лечения данной категории пациентов. Это исследование, как и многие другие, которые публикуются сегодня по опухолям различных локализаций, подтверждает мое предположение о том, что в будущем мы будем лечить опухоли на основании данных об их молекулярно-генетических особенностях, вне зависимости от локализации.

‒ Один из важных аспектов профессии онколога – коммуникация с пациентом. Как этому обучают в Германии?

‒ Во время учебы в медицинском ВУЗе наши студенты обучаются общению с пациентами в разных ситуациях. Это действительно важная часть онкологии. Большинство пациентов испытывают панику и растерянность, когда узнают о диагнозе «рак». Важно правильно и деликатно объяснить больному и его семье, что продолжительность жизни будет ограничена, она может составить и месяцы, и долгие годы, в зависимости от конкретного диагноза. Необходимо рассказать пациенту, что при тех терапевтических возможностях, которыми владеют онкологи, злокачественная опухоль – это, в большинстве случаев, хроническое заболевание, а не приговор. В тесном контакте с пациентом врач может разработать подробный и долгосрочный план лечения. Специалист должен сопровождать пациента в течении длительного времени и говорить с ним на одном языке.

‒ Вы принимаете участие во многих образовательных мероприятиях Европейской школы онкологии. Почему Вам это интересно?

‒ Во-первых, я получаю удовольствие, когда делюсь своими знаниями и одновременно - новый опыт от своих коллег во время обсуждений и разборов клинических случаев. Когда я приезжаю читать лекции в другие страны, в частности, в рамках программы Европейской школы онкологии «Визит профессора», я понимаю, что моя аудитория – это не только молодые начинающие специалисты, но и опытные профессионалы, которые работают в онкологии 10-20 лет. Поэтому мне интересно узнать, как они справляются с теми задачами и проблемами, с которыми мы сталкиваемся в Европейских клиниках, и их опыт позволяет мне по-другому взглянуть на некоторые ситуации из каждодневной практики. Во-вторых, меня интересует, как работают разные системы здравоохранения по всему миру, как организована специализированная помощь онкологическим больным, в каких странах удалось добиться наибольших успехов и какие факторы этому способствовали. В целом, мое сотрудничество с ESO длится уже 5-6 лет, и это важный для меня опыт.

‒ А что бы вы посоветовали молодым онкологам?

‒ Тесно взаимодействовать с международными профессиональными сообществами, не упускать возможности обучаться по международным программам. Они могут учиться у лучших специалистов США и Европы. Есть огромное количество образовательных программ, которые позволяют стажироваться в онкологических центрах, получать travel-гранты для посещения научных конференций и конгрессов. И, конечно, использовать для обучения онлайн-платформы. К сожалению, в настоящее время российские онкологи крайне мало представлены в европейских международных сообществах и рабочих группах. Я уверен, что новое поколение, которое гораздо лучше владеет иностранными языками и чувствует себя свободнее в общении с иностранными коллегами, в скором времени изменит сложившуюся ситуацию и будет активно вовлечено в международное сотрудничество.

‒ Какие перспективы сотрудничества между Россией и Германией в области онкологии вы видите?

‒ В первую очередь, это может быть обучение молодых специалистов, обмен опытом. Кроме этого, российские специалисты, к сожалению, мало участвуют в совместных международных клинических исследованиях, причем не только в коммерческих, спонсируемых фармацевтическими компаниями, но и академических, которые проводятся благодаря коллаборации нескольких центров.